Творчество лицеистов
Японцы прежних времен очень любили воевать и погибать за Синто, Микадо и Ямато. Как говорил персонаж из моего романа «Алмазная колесница»: «Японцев хлебом не корми, только бы кто-нибудь красиво умер». Смерть на войне считалась у них самой красивой из всех. Павшие смертью храбрых удостаивались разных почетных наград, в том числе, с нашей точки зрения, странных — например, военных посмертно производили в следующий чин то-то счастье. Про одного из таких богов я и хочу вам рассказать.
Елена Кузьминична знала, что ей осталось недолго. По ночам ее мучали страшные боли во всем теле, а к утру она впадала в беспокойную дрему. Вся ее небольшая пенсия оставалась в аптеке недалеко от дома, но эти траты были бессмысленными. Детей у Елены Кузьминичны не было, муж умер лет десять назад, а младшая сестра жила где-то на другом конце страны, за что-то очень на старшую обиженная. У Елены Кузьминичны была подружка — соседка Надежда Ивановна, с которой они иногда сидели на лавочке у подъезда, но их встречи становились все реже, потому что болела то одна, то другая.
Поднявшись на крыльцо, я остановился, глубоко вздохнул и невольно присел на верхнюю ступеньку; шутка ли — отмахал почти дюжину километров под дождем по раскисшему проселку; сто раз, наверное, вспомнил гоголевское «дороги в России расползаются, как раки». Пару раз, утомившись, я попытался передвигаться по травяной обочине, уже боясь зачерпнуть голенищами пудовых от налипшей грязи сапог коричневой жижи колеи. Но трава обочины, залитая водой, была скользкая словно лед и совершенно непроходимая. Пришлось вернуться на фарватер. Нелегко дался мне этот марш-бросок. И когда на пригорке показалась деревня, запела душа моя.
